Сеть кофеен Traveler’s Coffee ищет партнеров в Беларуси, а ее операционный директор, бывший вице-президент Starbucks, рассказывает о том, почему важно любить свое дело и уметь работать для других.
Еще в пору лихих девяностых выходец из Америки Кристофер Майкл Тара-Браун проездом оказался в России. Однако задержался он здесь надолго и основал собственную кофейную компанию Traveler’s Coffee. В 2000 году был открыт первый эспрессо-бар, а уже в 2002 — стационарная кофейня. Сегодня сеть включает 20 собственных кофеен и 56 франчайзинговых в России, Казахстане, Украине, Азербайджане и Китае. В 2013 году на пост операционного управляющего сети кофеен был приглашен бывший вице-президент Starbucks Дин Торренг.
Дин Торренг дал интервью порталу sib.fm.
Когда я только начинал в Starbucks в 1994 году, у них было 200 кофеен в США и примерно 10 на Ист Кост, где я жил. По американским стандартам это была довольно маленькая компания, поэтому, когда они впервые пригласили меня на работу, я сказал «нет». Потом я изменил своё мнение, согласился на это предложение, и я рад, что проработал там почти 15 лет. За это время мы выросли до 12 000 точек, а моя команда открыла более 600 кофеен. Мы хорошо поработали! Затем я открыл свою компанию, после начал работать на Карибу Кофе, а потом рекрутёр позвонил мне и сказал:
— Тут одна кофейная компания в Европе ищет Chief Operations Officer, тебе не интересно?
— Где в Европе? — спрашиваю я.
— В России.
Я подумал, хм, Москва или Санкт-Петербург, неплохо.
— Это не совсем Москва… — ответил рекрутёр. — Но это третий по величине город страны — Новосибирск!
— Новосибирск? Это Сибирь, а не Европа!
Это звучало как вызов, и моя жена сказала: «Окей, давай сделаем это». Мы тогда жили в Миннесоте, где климат очень похож на сибирский.
Я всё время задавал себе вопрос: «Зачем ты подхватил жену и своих собак и помчался в Сибирь работать на кофейную компанию, когда мог заняться чем угодно?» Но у меня нет страсти к чему-то ещё.
Я пью три чашки кофе в день — это не так уж много, но сама атмосфера кофейни притягивает меня. Рестораны — это не то, я никогда не смог бы работать в этой сфере. Кофе — вот что я люблю и чем хочу заниматься, и поэтому я работаю в Сибири.
Когда я впервые приехал в Россию, я пошёл в одну из наших кофеен, было около 7 утра, а она была закрыта.
В Америке все кофейни работают с 5 утра и до 10 часов получают 60% выручки.
Вообще, русские начинают свой день позже, чем американцы. Может быть, это даже неплохо. По-моему, американцы слишком спешат: когда жизнь такая сложная и суматошная, ты не можешь сесть и расслабиться с чашкой кофе.
Кофе — это двигатель, вокруг которого крутятся человеческие взаимоотношения. Кто-то просто забегает в кофейню передохнуть, но чаще всего люди приходят туда с кем-то, с девушкой или парнем, с мужем или женой, с друзьями или партнёрами по бизнесу, и их отношения строятся за чашечкой кофе. Вот о чём культура кофе. Когда менеджеры заведений понимают это, возникает совершенно особенная атмосфера.
Я давно в этом бизнесе, и я могу зайти в любую кофейню, будь то Starbucks, Шоколадница или Traveler’s — всё равно! За 60 секунд я скажу вам, есть там атмосфера или нет. Я это чувствую.
Кто-то просто хочет простой и дешёвый кофе, и это нормально. Но всегда есть гости, которые ценят высокие стандарты и хотят ощущать всю палитру вкусов.
Есть специальная система оценки кофе — Q-grading. В ней качество кофе оценивается по множеству критериев, максимум — порядка 100. Особенный — specialty coffee — начинается с отметки в 80 баллов. Это всего 7-10% мирового урожая.
По нашим стандартам кофе не может быть ниже оценки 85. Большинство кофеен, в их числе и Starbucks, покупают кофе с оценкой 70.
Никто из наших конкурентов — я имею в виду крупных конкурентов — не выставляет таких стандартов. Их очень сложно держать.
У нас есть два Q-грейдера, один в Китае и один в России. Они ездят по всему миру и ищут фермеров, которые выращивают по-настоящему качественный кофе. Мы стараемся завязать с ними партнёрские отношения и заполучить весь урожай, потому что тогда другим будет почти нереально найти вкус похожего оттенка. Таких «кофейных брокеров» немного, мало кто готов этим заниматься.
Во всём важны нюансы, детали. Например, в наш второй визит в Traveler’s Coffee бариста для моей жены нарисовал на латте мордочку сибирского мишки, потому что знал, что она приехала из Америки в Новосибирск пару дней назад и ещё никого здесь не знает. Это было здорово, это то, что должен чувствовать хороший бариста.
Мы оптимизируем работу кофейни и сэкономим 10 часов рабочего времени. У бариста появится больше времени, чтобы обращать внимание на подобные детали из жизни наших посетителей. Может быть, кто-то празднует день рождения и можно нарисовать именинную свечку. Мы выстраиваем коммуникацию через кофе, и это фантастика.
Я собираюсь раз или два в месяц встречаться со студентами вузов на бизнес-семинарах. Мы будем говорить о бизнесе, жизни и о том, какими могут быть вещи. Мы с Крисом (Кристофер Тара-Браун, основатель Traveler’s Coffee — прим. Сиб.фм) мечтаем об Академии Traveler’s Coffee, куда люди смогут прийти и начать работать в кофейне, а затем выстроить карьеру, где они хотят — в маркетинге, финансах или открытии новых кофеен.
Однажды, когда мы всё сделаем здесь, я вернусь в Штаты. Возможно, буду помогать церкви, а ещё я бы хотел преподавать. Хочу учить бизнес-этике, рассказывать, как управлять предприятием, донести до студентов, какими они могут быть лидерами и что не нужно в первую очередь думать о деньгах — это не сделает счастливыми.
Счастливым человека делает великая цель. Я всегда верил в то, что делаю.
Я каждый день получаю удовольствие от того, что занимаюсь кофе, который я действительно люблю, и мне удаётся находить баланс в жизни, потому что я ценю свою семью и стараюсь каждый день общаться с ними.
Я счастлив работать с Крисом, но для меня на первом месте всегда была и будет семья: моя жена Кэтлин, наши сыновья Джоуи и Джош и дочь Мэнди.
Самое трудное — подолгу не видеть своих родных.
Мы с Кэтлин в браке уже 34 года. Во все свои поездки в другие страны — например, на встречу директоров в Гонконге — я беру жену с собой. Понятно, что за это я плачу сам, но она рядом, и это помогает.
Наши дети выросли, двое из них уже обзавелись своими семьями, так что мы всё равно не видели бы их постоянно, но мы часто ездим к ним в США. Вместе отмечаем праздники, и вместе ездили в круиз по Карибскому морю — отлично провели время, хотя, что там, нам всегда весело вместе, где бы мы ни оказались.
В Новосибирск с собой мы с Кэтлин привезли наших собак — Тиффани, Теодора и Боу — они тоже часть семьи.
Отец всегда говорил мне — неважно, сколько у тебя денег, твои дети должны иметь правильное представление о труде. Так что меня мой отец отправил на работу в 15 лет, а мои дети — Джоуи, Мэнди и Джош — работают с 16 лет.
Джоуи и Мэнди начинали с работы бариста в Starbucks. Я тогда сел перед менеджером и сказал: «Да, я понимаю, эти ребята — сын и дочь вице-президента Starbucks, мои дети, но если они будут плохо работать и ты захочешь уволить их — увольняй». А им я сказал, что они должны быть лучшими бариста в этой кофейне. И они были. Мы очень ими гордимся.
Теперь старший сын — проектный менеджер в большой компании AON Hewitt. Дочь продолжает работать в Карибу Кофе. Так что они оба в индустрии кофе.
Когда мы жили в Миннесоте, мы с сыновьями построили хоккейную площадку на заднем дворе нашего дома. По ночам играли в хоккей. И все мальчишки в Миннесоте могли прийти к нам и поиграть. Это было здорово.
А пару лет назад была поездка в маленькую деревню в Мексике — несколько взрослых, в числе которых были я и мой сын Джоуи, и 35 подростков. Там мы строили церковь. Подвезли материалы и начали строить, а люди из деревни нам помогали. Мы с Джоуи весь день клали крышу церкви: поднимали огромные бетонные балки, укладывали шлакоблоки и скрепляли их цементом. Прекрасный опыт.
Если бы каждый человек сделал хотя бы одну маленькую вещь, чтобы улучшить этот мир, мы жили бы иначе.
Великие лидеры — это всегда обслуга. Великие руководители понимают, что их работа — это обслуживать других людей.
Люди на высоких постах, которые думают, что им должны прислуживать, — это не лидеры, это диктаторы. Лидерство — это дисциплина. Я знаю людей на руководящих постах, которые выполняют много лишних задач. Делают, потому что им это нравится или пытаются так уклониться от более трудных вещей, но хорошо дисциплинированный руководитель будет сфокусирован на самом главном.
Я думаю, что каждый человек способен быть лидером — да вообще, каждый может стать кем захочет. Но некоторые люди выбирают «не быть». Одна из первых вещей, которые я спрашиваю, когда мне жалуются, что кто-то не справляется и его нужно уволить: он не может, потому что не умеет, или не может, потому что не хочет? Это не значит, что человек плохой, я ненавижу, когда так говорят. Это просто значит, что сотрудник не справляется с какой-то задачей. Может быть, ему стоит пойти и заняться чем-то другим, нужно найти что-то, что больше подходит.
Рост — это трудно, потому что нужно меняться, а люди не любят перемен. Это не для всех.
Мы меняем многие вещи в нашей компании каждый день, и персоналу трудно с этим свыкнуться. Если мы расскажем, что мы хотим поменять, чтобы оптимизировать работу бара, бариста наверняка воспримут новшества в штыки, потому что они не привыкли к этому. У них уже есть накатанная колея, с которой трудно сойти, даже если это облегчит им жизнь. Поэтому нужно верить лидеру, чтобы принимать изменения.
К сожалению, многие не понимают, что все мы просто люди и мы созданы, чтобы служить другим людям, а не себе. Сейчас общество говорит — делай, что ты хочешь сам, думай только о себе, но это не сделает твою жизнь счастливой. Жизнь становится наполненной тогда, когда ты служишь другим людям.
.4c0b17caecd3f6db5e765342cba10415730.jpg)
